«У меня перерыв на съемочной площадке часа два, если хотите, приезжайте, поговорим», - пару недель назад Толя снова был в Минске. Ехала на съемочную площадку и была уверена, что увижу Кота в армейской форме времен Великой Отечественной из «Днепровского рубежа», а он вышел в рубашке-галстуке...
- «Днепровский рубеж» закончен. А это российский сериал «Вызов».
- А «Днепровский рубеж»...
- Хочется, чтобы получилась настоящая военная эпопея. Я, кстати, когда начал сниматься в сериале «Солдаты», понял, что военную тему у нас очень любят.
- Вы снова играете злодея?
- Нет. Просто политрук Жигунов все время находится рядом с комдивом, который перед войной был репрессирован. Он бы осУжден, ой, осуждЕн...
- Это из какого сериала?
- Да из «Вызова»... Я там юриста играю. В общем, мой герой - человек, который делает свое дело, следит за тем, что говорят, кто говорит. Потому что должна выполняться линия партии. Понимаете?
- Конечно, понимаю.
- Это было, и сейчас это есть. Чего скрывать? Давайте лучше расскажу о веселом на съемках. Мы снимали в историческом центра Гродно отступление войск - войска, дым... И вдруг из двухэтажного домика выбегает бабушка и кричит: «Пожар, горим!» Мы бросились к ней, она просит: «У меня сын-инвалид, помогите, пожалуйста». Мы врываемся в квартиру, там все в едком дыму. Осветитель наш работал в МЧС, кричит: «Не сразу открывайте дверь, если вдруг пламя». На кровати лежит мужчина достаточно крупный, мы понимаем, что даже впятером его со второго этажа не вынесем. Кто-то побежал за носилками. Суета кругом, крики: «Где источник огня?», мечемся по квартире и понимаем, что пахнет нашими дымами. А тут как раз пожарные приехали. Слава богу, оказалось, что это все го лишь кино.
- Вы перебрались в Москву вместе с семьей. Как жена, дочка без вас?
- Надеюсь, хорошо. Завтра узнаю. Правда, сразу с поезда меня забирают на съемочную площадку большого проекта «Маргоша». Снимает его, кстати, тоже наш человек Сергей Арланов. Оттуда на озвучание «Солдат» к 10 часам вечера. На следующий день уезжаю на съемки в Тверь.
- Можно сказать, что вы сейчас больше в поездах живете. Попутчики узнают?
- Бывает, и автографы просят, и пытаются наливать. Однажды с Андреем Паниным ехали вместе со съемок «Последнего бронепоезда». Я ему предложил пойти в вагон-ресторан. Он - мне: «Не, не пойду - заклюют». Я теперь этого тоже боюсь. Конечно, приятно, но ведь я еду с работы на работу.
На съемках обычно много публики стоит за заграждением, берут автографы. Я в Гродно так давал автографы, тут подходит ассистент по актерам и зовет меня на площадку. Ухожу и слышу за спиной: «Э-э-э!» Поворачиваюсь, мужик наставляет на меня мобильный телефон: «Попозыруй! Че, те жалко?»

РЕШИЛ, ЕСЛИ НЕ РИСКНУ, БУДУ ЖАЛЕТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ
- Ваш отъезд в Москву для многих стал неожиданностью. Ведь из Германии вы уже возвращались. (Три с половиной года Анатолий Кот работал в нескольких немецких театральных проектах. - Ред.)
- Именно в Германии я понял, что если будет работа, смогу выжить где угодно. То одиночество, та тоска, которую я пережил в первый месяц в Германии, - это такой опыт жизненный! До этого, читая Набокова, воспоминания эмигрантов, не очень понимал, что такое ностальгия. А когда вернулся, на вокзале в Минске ловил каждое слово. Говорил другу, который меня встречал: «Ты слышишь? Он сказал «пойдем»...
- Не жалеете, что опять все бросили в Минске?
- Решил, что если не рискну, буду жалеть всю жизнь. А сказать, что все сейчас получилось, не могу. Все дело в самореализации. Есть она или нет? На данный момент она есть, а как будет дальше, не знаю... Мне прекрасно было в Германии, мне очень нравится немецкий уклад жизни, это мое - точный график репетиций, порядок, но я хотел сниматься, играть разные роли и в театре, и в кино. Но понимал, что понадобится пять лет, ну три года при хорошем преподавателе и трудолюбии, чтобы наработать язык. Мне стало жалко этих лет.
Всегда хочется большего. Я осознавал, что это большее сейчас есть именно в Москве.
- Для вас это большее в кино или в театре?
- И там, и там. Но, конечно, хотелось в кино. И до сих пор хочется во взрослое кино, чтобы не мыло мыльное....
- Получается?
- Да, но не сразу. Я ведь понимал, что в 30 лет придется начинать практически с ноля и доказывать, кто ты, что ты и зачем. Я осознанно пошел на это. Мне пришлось пройти путь всех этих сериалов, но я понимаю, что его надо пройти. И сериалы - это не только каторжный труд, но и огромный опыт. Другое дело, что во всем этом сохранить себя, по-актерски не скурвиться, сложно. Про себя еще не знаю, время покажет. И тут театр просто спасает, дает возможность остаться актером.
- То есть, если бы не попали в театр к Джигарханяну, на переезд не решились бы?
- Нет, что вы! На съемках «Каменской» я познакомился со Стасом Дужниковым, который сказал: отчего бы тебе не попробоваться к нам в театр? Я приехал к Джигарханяну. Армен Борисович сказал сакраментальную для меня фразу (Кот очень точно пародирует голос Дигарханяна. - Ред.): «Давай, сына, попробуем. Но ты знаешь, бывают разные группы крови и резусы. Так вот чтобы резусы совпали, посмотрим до лета». Я ввелся в «Три сестры», и уже на новый театральный сезон со мной подписали контракт.
- Все эти сериалы, сериалы... Так хочется, чтобы появились у вас ТАКИЕ работы...
- Самому хочется!

КРИЗИС ВЕРНЕТ АРТИСТОВ В ТЕАТРЫ
- За последний год мы видели вас в нескольких сериалах. А сами вы их видели?
- Всегда стараюсь посмотреть картину хотя бы на ДВД.
- Что вам самому понравилось?
- «Бухту страха» видели? Это мистический детектив, где до конца сериала не понятно, кто злодей. Меня тоже подозревали. Снимал «Бухту» один из моих любимейших режиссеров Виталий Николаевич Москаленко. Но, к сожалению, у него срывается четырехсерийный проект, с которым он собирался вот-вот запуститься. А я уже и пробы к нему прошел.
- Из-за финансового кризиса?
- Да, на моих глазах закрываются проекты из-за прекращения финансирования.
- Вам страшно?
- Конечно. Ведь живем в Москве на съемной квартире - благо, что за год вперед она оплачена. С другой стороны, надеюсь, сейчас актеры вернутся из кино в театры, будет много интересной работы.
- А на что жить?
- Но мы же пережили 98-й год. Какие- то жировые складки отложены. Значит, пришло время их сжигать.
- И работать нужно очень многого?
- Можно мало работать, но много получать. Пока получается, что нужно много работать.
- По гонорарам для Беларуси вы уже московский актер?
- Слава Богу, да.
- С каждым годом белорусов - актеров, режиссеров - в Москве все больше. Такой творческий исход из Беларуси - это нормально?
- Я считаю, это катастрофа.
- Но вы в этом участвуете?
- Да, но я хочу работать, работать интересно. Если это не происходит в Беларуси, значит, это должно происходит в другом месте. Значит, я еду искать это место.
- Не теряете друг друга из виду?
- Белорусская суполка? Да, что-то есть. Прежде всего, это мой друг Джемал Тетруашвили, который и подбил меня уехать. Общаемся с Инной Алексеевой, Андреем Кудиненко. С Эдиком Трухменевым сейчас как раз снимаемся в «Маргоше», играем близких друзей.

ВЫСОЦКАЯ МЕНЯ ПОДКАРМЛИВАЕТ
- Мелькали вы и у Юли Высоцкой в кулинарной ее передаче.
- Да, подкармливаемся. Но последнее время только перезваниваемся из-за сумасшедшего ее графика и моей занятости.
- Вы в свое время выручили Юлю? (Когда Высоцкой нужна была минская прописка, Кот предложил ей выйти замуж. - Ред.)
- Возможно. Мне не хочется бравировать именами. Юля - публичный человек, Андрей Сергеевич (Кончаловский. - Ред.) - гений. Все, что связано с ними, обсасывается со всех сторон. И я не хочу в этом участвовать. Понимаю, что сватовство и кумовство в нашей профессии существуют. Но я привык всего добиваться сам.

МАМА ГОВОРИТ, ЧТО ТАЛАНТОМ Я В НЕЕ
- В вашей семье с актерской профессией связаны только вы и младшая сестра?
- Я был категорически против, чтобы сестра шла в актрисы. Это были 90-е голодные годы, мы в театре получали по 20-30 долларов. А актрисам еще тяжелее, чем актерам. Но, слава Богу, она оказалась талантлива.
- А как вас родители в артисты отпустили?
- Я больше ничего не умел. Мама - химик, а я химию вообще ни бум-бум. Отец чертит прекрасно, я в геометрии - полный ноль. Пытался учиться, но ничего не срасталось, не знаю, как сдал экзамены. Химик меня спрашивал: «Кот, ты точно в театральный пойдешь? А то я поставлю тебе тройку, а ты...» Боялся, наверное, что я на химфак пойду. Я, между прочим, четвертый ребенок в семье. Два старших брата - военные, старшая сестра - художник. Спасибо огромное родителям, что они нас вырастили, поставили на ноги. Кстати, мама говорит, что я талантом в нее. Она тоже однажды конкурс выиграла - стихи читала.
- Но жена ваша тоже далека от театра, искусства?
- Есть в этом и плюсы, и минусы. Порой удивляюсь, что она не понимает каких-то вещей. А потом думаю: а откуда она может знать, сколько длится смена и почему ты в театре можешь проторчать до часу ночи? Зарепетировались, засиделись, спорили... А плюсы - зная эту профессию изнутри, трудно представляю себя рядом с человеком с таким же графиком жизни.
По профессии супруга товаровед. Попробовала в Москве работать менеджером, но оказалось, что на няню для дочки уходит вся ее зарплата. Пришлось уволить ее с работы.
- Дочку, наверное, не часто удается видеть?
- Алисе в январе будет пять. Растет просто на глазах. Скучаю и я, и она. Недавно увидела меня в телевизоре, подошла, поцеловала экран.

АНЕКДОТЫ О МАЙОРЕ ШКАЛИНЕ
Герои сериала «Солдаты» давно стали народными любимцами. О них даже анекдоты сочиняют. О персонаже Анатолия Кота майоре Шкалине тоже.
В военной части по громкой связи Шкалин объявляет: «Солдаты! Обед сегодня будет в штабе!» Все сломя голову бегут в штаб. Только прибежали, по громкоговорителю снова объявляют: «Солдаты! Обед переносится в казармы!» Голодная толпа, спотыкаясь о ступеньки, несется в казармы. Громкоговоритель: «За неуставную беготню по части обед отменяется!»

10 самых известных картин Анатолия Кота
«Ускоренная помощь»
«Анастасия Слуцкая»
«Оккупация. Мистерии»
«Поводырь»
«Дунечка»
«Солдаты»
«Две судьбы»
«Родственный обмен»
«Гонка за счастьем»
«Последний бой майора Пугачева»

«Комсомольская правда» от 4 декабря 2008 г.

Источник: http://kp.md/daily/24209.4/412782/